Это рассказ из серии «Маришкины истории» про брошенные игрушки.
На улице опять шел дождь. С самого утра. Только мы решили, что началось уже лето, мама постирала и убрала все наши тёплые вещи и вот, — снова пришлось их доставать.
Мама с Машей пришли за мной в детский садик сразу после обеда. Маша была одета как надо – в непромокаемый розовый костюмчик и салатовые резиновые сапожки. И даже зонтик взяла. А я — совсем не по погоде. У меня имелись красные замшевые полуботинки и жилетка. Из жилетки торчали руки в тоненьких рукавах и норовили промокнуть и замёрзнуть. Правда, мама с Машей догадались принести мне мои любимые желтые резиновые сапоги с феями Winx и зонтик. Так что – я могла смело выходить на улицу и даже пошлёпать вместе с Машей по лужам.
Так мы и сделали. Вышли на крылечко из садика, смотрим, — труба! Черная такая, большая и из неё течёт огромный ручей. Не ручей даже, а целый ручеище! Мы стали с Машей подставлять под него ноги в резиновых сапожках. Это здорово было смотреть, как вода разбивается об сапожки на две части и разлетается в стороны. А потом из садика вышла мама Юльки. Без Юльки. А только с её младшей сестрёнкой и старшим братом. Я обрадовалась. Подумала: «Значит и Юлька где-то рядом». И говорю маме: «Мама, побежали с ними!». И попыталась побежать.
Но Юлькина мама схватила младшую сестрёнку на руки, сверху раскрыла зонт и, заявив, что они торопятся, убежала. Стало ясно, что Юлькой тут и не пахнет. Но мы всё равно пошли к выходу. По дороге мы померяли все лужи, потом попытались взять у мамы из специального мешочка для прогулки лопатки, чтобы лужи лопатками попереливать и поплюхать, но мама объявила, что это надо делать на площадке, а не на дороге. И мы пошли на площадку.
Вокруг никого не было. Дождь по-прежнему лил. Хотя он и был небольшой, но в такую погоду мало кто гуляет. Только мы, да Юлькина мама со своим семейством. Только ведь они спешили куда-то. Получалось, что гулять нам придётся одним. Вот мы и гуляли.
Когда мы дошли до площадки, мне пришлось забыть про лопатки, потому что я увидела его. На детской горке под единственной имеющейся на всей площадке крышей лежал огромных размеров плюшевый пес. Он был очень красивый, гладкий, глаз у него, правда, не осталось. Зато остались те места, где глаза когда-то были, и можно было считать, что это и есть глаза. Он лежал там такой одинокий и весь мокрый. Крыша его совсем не спасала – она была слишком маленькой. Размером с песика. А может даже и меньше.
Мы с Машей срочно полезли на горку его рассматривать. Маша оказалась немого меньше пёсика.
— Ого-го-го! – говорила она. – Гу-у-у! Гав-гав! – почему-то «гу» у Маши означает «большой».
Да, это был очень большой и очень грустный пёс.
— Мама! Почему его тут бросили?! – озабоченно спросила я.
— М-м-м… — задумалась над ответом мама. – Если честно, я не знаю. Не я же его сюда выбросила. Может он плохо себя вёл. А может быть — он вырос слишком большой и перестал помещаться в дом.
— Мама.- Укоризненно улыбнулась я. – Плюшевые звери ведь не растут?
— Кто знает. – Пожала плечами мама. – Всякое бывает. Всякое.
— Мама! Он тут намок и замёрз! Ему надо домой! – заявила я, спихивая пёсика с горки. Маша, хохоча, скатилась следом. От того, что горка была мокрая, она далеко полетела, мама испугано побежала смотреть, что получилось, но Маша приземлилась на ручки, не ударилась и только продолжала смеяться.
— На что это ты намекаешь? – опасливо покосилась на меня мама. Хотя, конечно же, знала, на что.
— На то, что он будет жить у нас!
— Нет-нет! – Спокойно, но уверенно возразила мама. – Это явный уличный пёс. Он никак не может жить у нас. К тому же, мы договаривались, пока Маша маленькая, никаких псов!
— Но он плюшевый! – возразила я.
— Тем более! – отрезала мама. – Ты знаешь, сколько такие огромные плюшевые псы разводят в доме пыли?!
— Но что же делать?! – начала паниковать я.
— Не знаю даже…- Растерялась мама. По-моему ей тоже было жалко пёсика.
— Я знаю! Он будет охранять наш подъезд! А потом мы его помоем и позовём к нам.
— Про подъезд – согласна. Если очень надо. – Одобрила мама. – Только к себе его не прижимай. Он наверняка жутко грязный.
И я понесла на вытянутых руках моего нового друга в подъезд. А Маша топала рядом и всё рассказывала, какой же всё-таки «гу» этот самый «гав-гав».
В подъезде я его устроила поудобней — под почтовыми ящиками. Там было тепло и сухо. И очень подходящее место для песиков, охраняющих дом. Но потом я подумала, а вдруг, он на проходе кому-то помешает?! И его снова выгонят на улицу мокнуть. Тогда я его взяла бережно и отнесла чуть выше. Под лестницу. Там, где заканчивалась лестница между этажами и упиралась в лифт. Туда никто никогда не ходил. И место под лестницей было похоже на собачью конуру. Собачке там было здорово. Она согрелась и уже почти высохла.
— Ну и что, что она не у самого входа. – Подумала я. – У собак хороший нюх. Если кто-то придёт безобразничать, она сразу это унюхает и зарычит.
— Ну всё, собачка пристроена, побежали домой! – прервала мама мои размышления.
— Вечером мы с папой будем её мыть в ванной! – напомнила я.
— Ни в коем случае! – нараспев ответила мама.
— Вот увидишь! – ответила я. И мы пошли обедать.
Вечером у нас случились какие-то дела и собаку я помыть забыла. На следующее утро мы спешно уехали в магазин за моими новыми босоножками, потом гуляли, потом бежали срочно укладывать Машу спать, которая вдруг очень устала, потом ко мне приходила Катюшка и я ей рассказывала всякие истории. На улице шел уже просто настоящий ливень, и гулять мы решили не ходить.
А когда через два дня мы вышли, наконец, с мамой и Машей погулять на по-прежнему дождливую улицу, пёсик пропал! Я очень распереживалась! Сбегала на помойку, посмотреть, нет ли его там. Хотя мама сразу предупредила, что с помойки она взять пёсика не разрешит. Потому что это уже даже не уличный пёсик. Это уже помоечный пёсик получается.
К моему облегчению, — на помойке его не оказалось. К облегчению, — это от того, что не пришлось огорчаться из-за того, что не разрешается пёсика брать с помойки. Но настроение у меня всё равно сильно испортилось. Пёсик ведь пропал! А тут ещё и Маша бегала вокруг, разводила руками и озабоченно интересовалась:
— Гу-у-у-у! Гав-гав! Де?!- и это означало «Где же тот самый мой большой уличный плюшевый пёсик?!». Ну или почти что это.
Я почти плакала.
— Мама! – канючила я. – Кто забрал моего пёсика?! И зачем?!
— Ой, не знаю, Марин. – Может быть, он сам убежал. Превратился в настоящего уличного пёсика и убежал.
Мы шли по мокрой дорожке, вокруг было целое море замечательных луж, но мне было не до них. Я шла и думала о том, где же он сейчас, мой уличный плюшевый пёс.
— А может он просто решил со мной поиграть и спрятался? – не унималась я. – Мы придём, а он там сидит себе?
— Может и так! – соглашалась мама.
— А если он, правда, стал настоящим и пошел на улицу?
— То что? – не поняла мама.
— Как он вернётся?
— А как обычно возвращаются собаки? Так и он… — Пожимает плечами мама.
— А если он код не вспомнит? От подъезда?
— Марин, разве собаки набирают код?
— А что они делают?
— Ждут кого-нибудь, кто их впустит в подъезд.
— А вдруг он ждёт уже? А мы тут?
— Может и так.
— Я мигом! – сказала я и побежала к подъезду. У подъезда пса не было.
— Ну как? – спросила мама, когда я вернулась.
— Не пришел пока.- Вздохнула я.
— Гуляет где-то. – предположила мама.
— Но ведь дождь? – засомневалась я.
— И правда. Может он в другой подъезд забежал?
— Перепутал? – огорчаюсь я.
— Или кто-то его туда позвал. А может быть вообще. Нашёлся кто-то, у кого не такая строгая мама, как у вас, и этот кто-то всё-таки взял его к себе?
Я задумалась. С одной стороны было обидно, что пёсик достался не мне. Но с другой, если случилось так, то пёсик сейчас дома в тепле. Сухой и чистый. Ведь, наверняка этот кто-то его помыл.
— Точно! Именно так и случилось! – решила я. Ведь так было лучше для пёсика. И мне сразу стало спокойно и весело. И я стала скакать вместе с Машей по лужам и переливать лужи в большие ведёрки и потом поливать ведёрками деревья и ещё много всего стала делать. У меня сразу появилась куча дел. Ведь за пёсика теперь можно было не беспокоиться. Он был в надёжных руках.
Прочие Маришкины истории читайте здесь…